Представитель Центрального штаба ОНФ, директор Фонда развития интернет-инициатив, руководитель Центра мониторинга технологической модернизации и научно-технического развития Кирилл Варламов рассказал в интервью корреспонденту сайта ONF.RU о приоритетах импортозамещения в России, доступности лекарств для населения и лекарственной безопасности.
– Кирилл Викторович, складывается впечатление, что в последнее время только ленивый не взялся за импортозамещение…
– А ведь еще в мае 2014 года президент России, лидер ОНФ Владимир Путин на Петербургском международном экономическом форуме обозначил необходимость вернуть внутренний рынок отечественному производителю и ликвидировать критическую зависимость от импорта, были даны соответствующие поручения правительству. Однако комплексный анализ возможностей импортозамещения не проведен, приоритеты не определены, большая часть соответствующих отраслевых программ до сих пор в процессе разработки… При этом постепенно изменяется сама суть импортозамещения.
– Что вы имеете в виду?
– Всесторонний анализ возможностей конкурентоспособного импортозамещения, который провел наш Центр мониторинга технологической модернизации и научно-технического развития в прошлом году, показывает, что импортозамещение является важным и эффективным инструментом модернизации экономики, создания новых рабочих мест и обеспечения благосостояния граждан, но, подчеркну, всего лишь инструментом. У нас же, особенно в свете последних событий, импортозамещение возвели в ранг национальной проблемы, от решения которой зависит чуть ли не дальнейшая судьба страны. Давайте перестанем говорить об импортозамещении как о проблеме, а вернемся к обсуждению тех возможностей, которые оно открывает перед нами.
– Но импортозамещение рассматривается именно как один из инструментов правительственного плана по обеспечению устойчивого развития экономики в 2015 году.
– В том-то и дело, что антикризисный план рассчитан только на текущий год. То есть речь идет в первую очередь о том, как бы с наименьшими потерями пережить сложившуюся ситуацию. В таком случае приходится говорить о так называемом срочном импортозамещении. Оно представляет собой перечень оперативных мер обеспечения минимального уровня безопасности страны, общества, каждого из нас.
Но, повторю, импортозамещение не должно сводиться к «латанию дыр на уровне ватерлинии». Нужно понимать, куда вообще «плывет корабль». Таким образом, срочное импортозамещение должно быть частью стратегического плана по обеспечению технологического суверенитета в жизненно важных областях и технологического лидерства в перспективных отраслях экономики. Этот план предполагает структурные преобразования в экономике и должен быть рассчитан на десятилетия вперед.
Такой подход к импортозамещению требует привязки к четко сформулированным приоритетам развития. Приоритеты должны, с одной стороны, соотноситься с факторами, обеспечивающими технологический суверенитет, с другой — с вероятными драйверами национальной экономики.
– Что это за приоритеты развития? Можете привести пример?
– В текущей напряженной ситуации подобным примером может являться содействие импортозамещению в сельском хозяйстве, производство качественных российских лекарств и комплектующих, создание собственных информационных систем. Это позволит не только обеспечить в короткие сроки продовольственную или, например, лекарственную безопасность, но и сформировать заделы для будущего обновления существующих производственных мощностей и строительства новых промышленных предприятий.
– Недавно вы проводили выездное совещание Центра НТР в Калуге по теме лекарственной безопасности…
– Эксперты характеризуют отечественный фармацевтический рынок как «типично колониальный», поскольку в стоимостном выражении только около 1/4 его составляют отечественные препараты. Объем производства отечественных субстанций за последние 20 лет сократился более чем в 20 раз, и в настоящее время из них производится менее 10% лекарственных препаратов. По данным Минпромторга, степень зависимости фармацевтической промышленности от импорта составляет 73%, медицинской промышленности — 81%. Такая критическая зависимость, по мнению экспертов, создает потенциальную угрозу национальной безопасности, может привести к возможному дефициту лекарственных препаратов и дальнейшему кратному удорожанию лекарств и медицинских услуг.
В той же Калужской области, несмотря на наличие фармацевтических производств, доля отечественных закупаемых лекарственных средств в упаковках и в торговых наименованиях составляет 65 и 46% соответственно, в то время как в денежном выражении — всего 28%.
При этом цены на лекарственные препараты из перечня жизненно необходимых и важнейших (ЖНВЛП) в ценовой категории до 50 руб. приблизились к предельно установленным. С начала года аптекари отмечают, что в ряде случаев цена поставщика может превышать максимальную розничную цену по реестру. Например, закупка воды для инъекций осуществляется по 13,38 руб., в то время как ее розничная цена по реестру составляет 12,86 руб. В связи с этим некоторые позиции из перечня в аптеках отсутствуют. Если своевременно не вмешаться, то аптеки просто перестанут осуществлять закупку таких лекарств, что может привести к отказу от их производства.
Из-за указанного расхождения срываются региональные закупки необходимых лекарств. Прошлой осенью в 16 субъектах РФ соответствующие торги не состоялись, так как не было ни одного желающего поставлять лекарственные препараты по зафиксированным ценам.
Ситуация усугубляется тем, что в феврале оптовая надбавка на указанные лекарства в Калужской области доходила до рекордных 20%. И это при том что доля отечественных препаратов в этом сегменте — 83%. Мы поставили для себя задачу разобраться в ситуации и вместе со всеми участниками рынка найти оптимальное решение, чтобы не допустить дальнейшего роста цен и исчезновения с прилавка доступных жизненно важных лекарств. Чтобы люди не остались без доступных лекарств, мы требуем от Минздрава взять ситуацию под особый контроль.
– Что еще сказывается на доступности лекарств?
– Руководители областных больниц и аптечных сетей подтвердили нам, что цены на то или иное лекарство взлетают из-за факторов, которые, казалось бы, никак не связаны с фарммедпромом. Так, например, отмечалось резкое повышение стоимости фольги для упаковок таблеток. Оказалось, что в России внутренние цены на алюминий, из которого изготавливается фольга, привязаны к ценам на Лондонской бирже. Получается, что рост мировых цен на российский алюминий вредит отечественному покупателю лекарств. Эта проблема давно известна, и такого, конечно, быть не должно.
— Есть ли конкретные предложения, которые помогут исправить ситуацию и обеспечат лекарственную безопасность граждан?
— В ходе заседания мы внимательно выслушали всех участников рынка: это представители законодательной власти, регуляторов, фармпроизводители, аптечные сети, медицинские учреждения. Считаю, нам удалось определиться с первоочередными направлениями деятельности. В качестве конкретного примера проработанных антикризисных мер по повышению доступности лекарственных средств можно обратить внимание на базовые предложения наших коллег из «Деловой России». Они, в том числе, считают необходимым разработать методику долгосрочного прогнозирования потребности системы здравоохранения в медицинских изделиях и лекарственных средствах; обеспечить формирование долгосрочных планов развития фарммедпрома и определения приоритетов по локализации производственных и лечебных технологий; обеспечить поддержку проектам по разработке лекарственных средств, находящимся на финальных стадиях клинических исследований и имеющих высокую вероятность выхода на рынок в течение ближайших 2-3 лет; предусмотреть возможность уплаты заказчиками авансовых платежей по государственным контрактам на поставку социально значимых товаров, включая лекарственные средства и медицинские изделия.
Предложенные направления, на наш взгляд, позволят в ближайшее время эффективно поддержать отечественного фармпроизводителя и обеспечить потребителей доступными лекарствами.
